У каждого постсоветского конфликта начала 1990-х годов своя история и свои мотивы, но повод был всегда один – коммунистическая номенклатура пыталась сохранить свое влияние на остатках Советского Союза. В Абхазии и Карабахе российским генералам удалось использовать старые межэтнические разногласия между армянами и азербайджанцами, грузинами и абхазами, в Таджикистане нашли другую причину – религиозную.
Это абсурдно звучит, но Народный фронт, созданный русской военной разведкой, боролся против населения, пережившего коммунистический период атеизма и запрета ислама. 70 лет советской власти на части территории бывшего государства Бухарский эмират коммунисты уничтожали мечети и медресе, любую возможность сохранять традиции, которым более тысячи лет, как в России церкви или в Украине и Беларуси костелы.
Подобная ситуация уже была в 1920-1930-х годах, когда большевики захватывали власть, сопротивляющееся население они называли «басмачами». Красная армия под командованием Михаила Фрунзе убила сотни тысяч человек, более миллиона эмигрировали из бывшего Бухарского эмирата в соседний Афганистан. Спустя 80 лет трагедия повторилась – в Таджикистане за пять лет войны погибло более 150 тысяч человек, более миллиона эмигрировали, большая часть – опять в Афганистан.
Таджикская перестройка
Таджикистан – искусственная страна, созданная большевиками в 1924 году. До того в Центральной Азии было несколько государств со своей историей существования по несколько веков, но никогда не имевших этническую привязку. В Бухарском эмирате правителями всегда были представители тюркоязычного племени «мангыт», но государственным языком документов был персидский язык. Во время искусственного раздела Центральной Азии и создания новых национальных территорий, таджики лишились своих традиционных центров культуры – Самарканд и Бухару, которые решением Сталина были отданы Узбекистану.
Сталин решил из этой огромной территории разноязычных людей создать национальные республики со своими государственными языками. Чтобы новые республики были зависимы от Москвы, в 1929 году персидский и тюрские языки перевели с арабской письменности на латиницу, потом на кириллицу и назвали таджикским и узбекским. Языки двух кочевых народов поделили и назвали казахским и кыргызским и тоже заставили писать на кириллице. Народы, прежде всего персоязычные, потеряли возможность читать в подлиннике свою классическую литературу, огромное количество произведений, начиная с 10 века.
Перестройку Горбачева в конце 1980-х годов таджики приняли буквально – появилось движение интеллектуалов «Растохез» (Возрождение), которое начало в подполье издавать одноименную газету. В самой бедной советской республике оказалась активные люди, создававшие дискуссионные клубы, вызывавшие беспокойство у КГБ. Таджикистан стал первой в СССР советской республикой, принявшей закон о государственном языке – персидском, в котором было регламентирован использование языка в официальных документах в течении десяти лет, а также переход к арабской графике.
Среди русскоязычного населения Таджикистана началась паника: русские, украинцы, беларусы, татары попадали в Таджикистан разными путями, по большей части для работы на заводах и фабриках, поэтому не интересовались ни культурой, ни языком таджиков. Принятие закона для них стал поводом для беспокойства. Москва решила ответить провокацией, провести операцию по дискредитации зарождающейся политической оппозиции.
11 февраля 1990 года в центре Душанбе собрались люди потребовали от властей улучшения условий жизни. В ответ из здания ЦК компартии Таджикистана раздались выстрелы – снайперы спецподразделения КГБ «Альфа» стреляли не по протестующим, а искали цели в соседних жилых зданиях, убивали не таджиков, чтобы вызвать у русскоязычных панику. Горбачев ответил введением чрезвычайного положения и ввода советских войск в Душанбе.
Это была первая попытка уничтожения демократической оппозиции – КГБ начала преследования лидеров протеста, в советской пропаганде поднялась кампания дезинформации по дискредитации инакомыслящих. Подавить оппозицию коммунисты не смогли, через полтора года по время массовых протестов против Верховного Совета был свергнут памятник Ленину, символ советской власти. На самой площади под пустым постаментом несколько дней продолжался митинг, были установлены несколько палаток. В отставку подал первый президент Таджикистана, он же лидер коммунистической партии Каххор Махкамов. Еще советский парламент принял решение о запрете в Таджикистане коммунистической партии.
Разгул демократии
Все попытки КГБ подавить зарождающуюся оппозицию ни к чему не приводили, в ноябре 1991 года под давлением Москвы коммунисты провели президентские выборы, на которых с небольшим отрывом опять победил коммунист, Рахмон Набиев. После выборов из Душанбе в Москву улетала большая группа российских генералов, которые помогали новой власти победить. Они же должны были показать русскоязычному населению и всем ностальгирующим по Советскому Союзу, что Россия их защитит.
Перестроечный закон отменил однопартийность коммунистов и к концу 1991 года в Таджикистане было зарегистрировано 16 (!) партий, выходило 32 независимые газеты самого широкого спектра – от религиозных до либеральных. Власти были вынуждены зарегистрировать не только Демократическую партию и движение «Растохез», состоявщих из университетских и академических интеллектуалов, но и Партию исламского возврождения, становящейся массовой и популярной особенно в южной части Таджикистана.
После распада Советского Союза ситуация сложилась двойственная: с одной стороны политическая оппозиция крепла, с другой — сторонники советской власти получили себе президента, слабовольного и страдающего алкоголизмом самодовольного представителя старой номенклатуры. Но для Москвы этого было мало – Таджикистан уже выходил из под кремлевского контроля.
Москву раздражали разговоры о демократии и восстановлении древней культуры, еще больше пугало возрождение ислама, который в лучших советских традициях московской пропагандой представлялся опасным. Бывшая советская, теперь российская пропаганда начала очередную кампанию по дискредитации таджикской оппозиции, и поскольку телеканалы по традиции смотрели большинство населения, то приемы пропаганды были прежними – больше пугать. В репортажах из Таджикистана чаще стали показывать мечети и ряды молящихся людей, и не для того, чтобы рассказать о возрождении религии, а чтобы напугать – смотрите, что ждет будущий Таджикистан.
Российское присутствие в Таджикистане было в виде 201-й мотострелковой дивизии численностью около пяти тысяч человек с двумя полками, дислоцированными на юге страны. Всю границу между Таджикистаном и Афганистаном контролировала российская пограничная служба, которая также занималась наркотрафиком, российские военные находились на станциях стратосферной связи. В начале 1992 года было создано российское посольство во главе с бывшим советским консулом в Гданьске Мечеславом Сенкевичем, он начал подготовку переворота.
Таджикский «майдан»
Когда в марте 1992 года начался круглосуточный митинг, в Душанбе и в Москве стали готовиться к операции по нейтрализации набирающей популярность оппозиции. Кремль решил поменять схему распределения ветвей власти, которая существовала при советской власти, когда первыми секретарями ЦК Компартии были выходцы с севера республики, председателями правительств и главами Верховного Совета назначались уроженцы южных регионов, горных районов и Памира. Теперь Москва решила, что пора власть отдать южанам, но выбор почему-то пал на выходцев из Кулябской области, самой экономически отсталой, полагая, что те не будут строить участвовать в интригах и станут достаточно послушными. И, конечно, свою роль сыграла география – север отделяют от Душанбе два хребта, а все события происходили в южной части страны.
Скорее всего, окончательное решение о силовом способе разрешения ситуаии в Таджикистане было принято после того, как в Душанбе начался круглосуточный митинг. Поводом стало публичное оскорбление министра внутренних дел Мамадаеза Навджувонова председателем парламента Сафарали Кенджаевым. И поскольку заседание проходило в прямо эфире по телевидению, оскорбительные слова про «диких горцев» услышала вся страна – утром на центральной площади стали собираться люди.
Почти два месяца центр Душанбе бурлил – на площади стояли несколько десятков палаток, здесь постоянно находились десятки тысяч человек, которые сменялись и за два месяца митингов там побывало несколько сот тысяч жителей практически всего Южного Таджикистана. Это был палаточный город – со своей службой безопасности, кухней, медицинским пунктом и даже собственной радиостанцией.
Начать новую войну для России было сложно. Когда распадался Советский Союз, то каждая их новых стран получила долю от наследства советской армии – кому корабли, танки или самолеты, Таджикистан не получил ни одного патрона. В первом правительстве независимого Таджикистана не было даже министерства обороны, только национальная гвардия с несколькими бронемашинами.
Напуганный масштабностью протеста президент Рахмон Набиев 1 мая 1992 года из арсенала гвардии раздал своим сторонникам 1800 автоматов, 3 мая прозвучали первые выстрелы, были убиты несколько оппозиционеров. Одновременно на соседней площади сторонниками власти был собран альтернативный митинг. Они держали в руках плакаты «Нет исламу», «Мы за демократию». Демократию, в их представлении олицетворял бывший главный коммунист Таджикистана.
На этом альтернативном митинге и сформировался Народный фронт, полукриминальная вооруженная властью группировка. Выбор российской военной разведки (ГРУ) пал на криминал, который чекисты уже использовали против оппозиции в феврале 1990 года. Теперь им нужен был авторитет, им оказался по воровской иерархии «баклан» Сангак Сафаров, отсидевший в тюрьмах шесть сроков общей сложностью 23 года. Российская пропаганда сразу же принялась «отмывать» бандита, расписывая его жизнь чуть ли не ангела, допуская странные умозаключения – «да, он был одно время буфетчиком, но никогда не разбавлял пиво водой».
Имя Сангака начало греметь, когда он в ноябре 1992 года, в ондатровой шапке, в тельняшке и пиджаке, поблескивая золотой фиксой взошел на трибуну Верховного Совета и четко сказал: «Мы уничтожим демократическую мразь в Таджикистане и доберемся до Москвы». У этого уголовника были политические взгляды, вполне отвечающие настроениям московских генералов и чекистов. Позже, когда Народный фронт уже было экипирован и снабжен российской бронетехникой, на БТРах развевались красные советские флаги – они не скрывали, за что боролись.
Реки крови.
Москва создала еще один конфликт по старой схеме, применяемой много раз, используя региональные различия и противоречия. С одной стороны, были люди демократических взглядов, сторонники партии исламского возрождения, преимущественно горцы, и памирцы, как меньшинство и сторонники Давлата Худоназарова — памирца, кинорежиссера, председателя Союза кинематографистов Таджикистана и ранее СССР, депутата Верховного совета СССР из межрегиональной «сахаровской» группы. Он был кандидатом в президенты в ноябре 1991 года, которые проиграл благодаря активности московской номенклатуры.
Сангаку Сафарову быстро сочинили биографию, по которой он оказался сыном репрессированного в 1935 году. По какой причине и в связи с какими обвинениями, сочинить не успели. Как и невозможно исказить причину первого срока Сангака – за угон автомобиля в 1951 году. Потом он задавил пешехода, потом зарезал человека, которого биографы назвали «чеченцем-рэкетиром», от которого Сангак якобы защищался.
Из воспоминаний полковника ГРУ (русская военная разведка) Александра Мусиенко: «Наша группа работала в Курган-Тюбе, а когда основная часть вернулась назад, я остался в составе оперативной группы. Чтобы как-то легализоваться, мы придумали название «Народный фронт Таджикистана» (НФТ). Главной нашей опорой стал уголовный авторитет Сангак Сафаров, пожилой уже человек, который провел в тюрьмах 23 года. Это был прирожденный лидер с отменными организаторскими способностями, обостренным чувством справедливости и патриотизма — он и возглавил НФТ…»
В 1993 году начался криминальный беспредел – новое правительство страны состояло из земляков и родственников нового руководителя страны Эмомали Рахмонова, выходцев из одной Кулябской области. Места попроще стали захватывать авторитетные боевики и командиры Народного фронта. «Победители» получали премиальные — в министерствах появились люди, которые еще недавно были в криминальных сводках МВД. Это уже никого не удивляло, поскольку министром внутренних дел был назначен известный душанбинский рэкетир, дважды судимый Якуб Салимов.
Имя Якуба Салимова всплыло в феврале 1990 года в другой хронике – как соучастника погромов, инициированных КГБ, чтобы дискредитировать оппозицию. В декабре 1993 года он был назначен министром внутренних дел, получил звание генерал-майора, что для уголовника было делом немыслимым. Через два года был освобожден и оправлен послом Таджикистана в Турцию, потом назначен главой Таможенного комитета, а в 2003 году задержан в Москве и препровожден в СИЗО Душанбе по обвинению в государственном перевороте. Освобожден только в 2016 году.
Другой близкий к криминальным кругам взлетевший до небес был Гаффор Мирзоев по кличке «Седой». Он тоже участвовал в событиях 1990 года, в войне на стороне Народного фронта и в новом правительстве получил должность командующего президентской гвардии и звание генерал-лейтенанта. В 2004 году его назначают директором Агентства по контролю за наркотиками РТ, а через полгода арестовывают по обвинению в организации государственного переворота, в 2006 году приговорен к пожизненному заключению.
Постсоветский феодализм
Можно себе представить обстановку при такой власти, когда в стране много неконтролируемого оружия в руках криминала, «победители» еще долго устанавливали свои прядки, наводя трепет на мирных жителей. В 1996 году в Душанбе были убиты два известных профессора медицины – ректор медицинского университета Юсуф Исхаки и проректор того же университета Минходж Гулямов, в том же году убит президент Академии наук Мухаммад Асими. Обстановка напоминала ту, что была в феврале 1990 года под руководством КГБ и только в определенных районах Душанбе, теперь она была по всех стране.
Участие бандитов в государственном строительстве – не новость, так создавалась советская власть, которую возглавлял недоучившийся юрист Ленин, призывавший в своих статьях к террору, отсидевший грабитель банка Сталин, а также огромное количество более мелких разбойников, которые примыкали к большевикам. Один из самых известных был «бессарабский робин гуд» Григорий Котовский.
Современная российская история пополняется новыми именами. К примеру, генерал-майор Рамзан Кадыров. Или подполковник «Моторола» – Арсений Павлов, или подполковник «Гиви» – Михаил Толстых: первый еще недавно работал автомойщиком, второй – водителем дизельного погрузчика на канатном заводе. Никакого специального военного образование не имеют, как не имеют образования вообще, кроме среднего, а у Кадырова оно незаконченное. Таких полковников и генералов на постсоветском пространстве огромное количество, особенно там, где возникали локальные сепаратистские войны, инициированные Россией.
Современный Таджикистан – это коррумпированное государство, находящееся под полным контролем России. Около двух миллионов гастарбайтеров проходят процесс ассимиляции, превращаясь из носителей древней персидской культуры в обычных «русских», как это происходило последние века в Российской империи. Таджикистан входит в список 30 наиболее коррумпированных стран мира. В рейтингах правозащитных организаций страна значится как несвободная с высоким уровнем цензуры и многочисленными случаями подавления свободы слова. За время войны с 1992 по 1997 годы было убито 73 журналиста, ни один случай не был расследован до сих пор.
Сейчас Таджикистан – обычная московская колония, где ситуацию внутри контролирует российская военная база, имеющая части дислокации по всей стране. Экономика настолько слабая и незащищенная, что Россия, как инициатор Евразийского экономического союза, даже не настаивает на членстве Таджикистана. В стране высокий уровень непотизма и политическая система близка к тому, что происходит в более богатом Туркменистане и других диктаторских странах. Москве важно, чтобы Таджикистан находился в сфере ее влияния, остальное абсолютно не волнует – ни состояние демократии или прав человека.
Олег Панфилов
(Оригинал опубликован в чешско-польско-словацком издании «Ukrajinský žurnál», №1, 2021)
