Секрет политического долголетия таджикского диктатора кажется простым — узурпация власти и многократная пролонгация своего права на переизбрания. Однако это только видимая часть «айсберга». По сути, для удержания власти в течение столь длительного периода в своих руках Эмомали Рахмон проделал колоссальную работу. Так в чем настоящий секрет политического долголетия самопровозглашенного таджикского «Лидера нации»?

Внешняя поддержка
Мало кто из молодого поколения знает, что Эмомали Рахмон в 1992-м году пришел к власти благодаря прямой военной поддержке Узбекистана в общем и Ислама Каримова в частности. В ноябре 1992-го года тогда еще Эмомали Рахмонов приехал на 16-ю сессию из Ташкента в сопровождении узбекистанского спецназа. На той сессии депутаты из Ленинабадской, Кулябской и части Курган-тьюбинской областей получили от руководства Узбекистана указание: поддержать кандидатуру Рахмонова в качестве главы Верховного совета Таджикистана. Однако, поддержка Узбекистана продолжалась недолго.

В 1993-м году Эмомали Рахмон подарив России, огромное имущество 201-й советской мотострелковой дивизии заручился теперь уже поддержкой Москвы. По разным данным в сумме переданное в безвозмездное пользование России имущество и вооружение 201-й дивизии оценивалось в сотни миллионов долларов. С тех пор, критики Эмомали Рахмона упрекают его в том, что его режим держится на штыках 201-ой дивизии России. По сути, это так и есть. В 2015-м году российские власти фактически признали участие почти 22-х тысяч своих военнослужащих в гражданской войне в Таджикистане на стороне правительства Эмомали Рахмона.

Абсолютная преданность режиму
В Таджикистане практически любому человеку известно кому на государственной службе гарантирован карьерный рост, а кому нет. Главными критериями отбора на важные и высокие посты служат прежде клановая и региональная принадлежность человека. Мало кто об этом скажет открыто, но в Таджикистане после гражданской войны уровень лояльности жителей страны в зависимости от региона происхождения полярно отличается.
Например, наиболее сильной поддержкой режим Рахмона традиционно пользуется в кулябском регионе, в ряде районов Согдийской области, а также в западных районах республиканского подчинения.

Дело в том, что во время гражданской войны как раз эти районы и поддержали прорахмоновскую вооруженную группировку «Народный фронт». А вот районы раштской долины, часть Хатлонской области и Горно-Бадахшанская автономная область настроены резко оппозиционно к Рахмону. Основные его оппоненты и критики, как раз с этих регионов.

Так вот в кадровой политике, государственный аппарат, прежде чем продвигать человека по карьерной лестнице смотрит на его место рождение.
Другим, немаловажным критерием отбора на важные должностные места являет клановая принадлежность. Если у человека есть какие-то родственные узы с кланом президента или даже дальних его родственников, то ему гарантирована дорога вверх. Так, например, во многих районах страны так называемые «жирные» должности тотально занимают родственники зятьев Эмомали Рахмона. Близкие же родственники самого президента, как вы понимаете, поделили между собой важные кресла в министерствах и ведомствах, а также в посольствах Таджикистана за рубежом. Все эти люди, каждый на своем месте беспрекословно выполняет любые, даже незаконные указания, поступающие сверху.

Сильная коррумпированность госаппарата
По разным данным, численность только гражданских госслужащих в Таджикистане составляет примерно 25 тысяч человек — это люди, которые непосредственно задействованы в управлении страной. Помимо госслужащих есть еще бюджетники и силовики, которые находятся в подчинении госаппарата. Это учителя, медработники и сотрудники силовых органов.

— Учителя — 130 тысяч;

— Медработники — 45 тысяч;

— Сотрудники силовых структур — 230 тысяч

В сумме, действующий режим в Таджикистане располагает мобилизационной возможностью примерно в 600 тысяч человек.

Зачем нам все эти цифры? А все потому, что жизнеспособность авторитарных режимов напрямую зависит от этой категории граждан.
Госслужащие вместе с бюджетниками участвуют в фальсификации выборов, а силовые структуры прикрывают незаконные действия режима и в случае необходимости защищают его от недовольных граждан. Взамен на преданность режим в свою очередь не только закрывает глаза на коррумпированность этой категории граждан, но и поощряет их незаконные действия. И никого в руководстве страны не беспокоит, что республика входит в тридцатку самых коррумпированных стран мира и стоит рядом с самыми отсталыми африканскими странами.

Жесткий контроль финансовой сферы
Помимо людских ресурсов режим Рахмона жестко контролирует сферу финансов. Из полутора десятка коммерческих банков страны, владельцами как минимум десяти являются родственники президента.
В 2015 году Эмомали Рахмон назначил своего третьего зятя — Джамолиддина Нуралиева первым зампредом Национального банка республики. Сразу после его прихода у крупных и, казалось бы, вполне успешных частных банков начались серьезные проблемы. Один за другим в стране закрылись четыре банка — ФононБанк, ТоджПромБанк, АгроИнвестБанк, ТоджикСодиротБанк — а вместо них появились новые финансовые организации, принадлежащие клану Рахмона. Все это позволяет режиму отсечь любой политической силе в стране доступ к финансам и соответственно к возможности вести политическую борьбу.

Разгром оппозиции

Простое совпадение или нет, но раскулачивание крупных коммерческих банков в Таджикистане совпало с периодом разгрома внутренней оппозиции. В 2015-м году власти, обвинив крупнейшую оппозиционную партию ПИВТ в попытке захвата власти, запретили ее деятельность на территории республики и объявили ее террористической. Единственная действующая оппозиционная политическая сила — Социал-демократическая партия — находится под жестким давлением и видимо перешла в стадию распада. Режим Рахмона за последние двадцать лет препятствует регистрации новых оппозиционных политических партий, а те, что появляются, создаются лишь для имитации многопартийности в стране.

Мигранты и попытки режима воспрепятствовать их политизации
Настоящей головной болью режима остаются трудовые мигранты. За пределами страны по различным данным трудятся от 1 до 2,5 миллиона таджикистанцев. Это в основном экономически активная группа населения страны. Режим Эмомали Рахмона потратил колоссальные силы для того, чтобы отгородить таджикских трудовых мигрантов от вовлечения в политическую жизнь своей страны. Начиная с 2010-го года МИД, ГКНБ и МВД Таджикистана добились закрытия в России всех независимых мигрантских организаций. Вместо них созданы подконтрольные посольству союзы, которые не принимают участия в защите прав таджикистанских мигрантов.

После закрытия независимых мигрантских организаций, с 2015-го года власти Таджикистана ведут борьбу с известными активистами и правозащитниками в среде таджикских трудовых мигрантов. Официальный Душанбе за последние годы добился даже лишения многих из них российского гражданства и их депортации в Таджикистан. По мнению экспертов все это делается для того, чтобы пресекать появления среди таджикистанских мигрантов ярких и авторитетных лидеров, которые в будущем могли бы бросить вызов режиму.