14.9 C
Dushanbe

Беженец из Таджикистана уже шесть лет живет под угрозой депортации. «Я не хочу снова разрушать жизнь своих детей»

Muhamadjon Kabirov, Anna Zaleska. Wyborcza.pl

“Я не хочу снова вырывать свою семью из места, где они начали акклиматизироваться. У детей здесь уже есть друзья, они знают язык. Мой сын хотел бы стать футболистом, и я хотел бы дать ему эту возможность”, — говорит Исломджон Саидов, беженец из Таджикистана, который уже несколько лет ждет статуса беженца в Польше.

Когда в 2015 году власти Таджикистана начали всерьез преследовать оппозиционную Партию исламского возрождения Таджикистана (ее лидеры были арестованы и позже приговорены к пожизненным срокам), Исломджон Саидов, член этой партии, оказался в России. Угроза депортации в Таджикистан подтолкнула его к дальнейшему бегству — через Украину в Польшу. Здесь он живет с женой и тремя детьми с 2016 года.

Исломджон Саидов. Фотография Dawid Żuchowicz / Agencja Wyborcza.pl

“Мы знали, что нам придется бежать, среди арестованных был директор Академии наук при Партии исламского возрождения Таджикистана, где я также был научным сотрудником”, — рассказывает Исломджон Саидов.

Он добавляет, что почти сразу, в 2016 году, попросил убежища (формально — международной защиты) на территории Польши. Однако ни Управление по делам иностранцев, ни Совет по делам беженцев не приняли во внимание аргументы в пользу предоставления этой формы защиты как Исломджону Саидову, так и его семье. Дело уже дважды передавалось в Воеводский административный суд (WSA) в Варшаве, который дважды отменял решения Совета по делам беженцев и возвращал дело обратно в Совет для повторного рассмотрения.

Неопределенный статус подрывает мечты сына

Мирзо сейчас 17 лет. Его подростковые годы — это жизнь в неопределенности, ритм которой задает беспокойство родителей о стабильности его пребывания в Польше. Но у него есть и своя ниша — это футбол. И мечты — связать с ним свое будущее. Проблема в том, что, столкнувшись со сложной системой согласований для игроков из стран, не входящих в ЕС, для игры в европейских клубах, Мирзо стал заложником бюрократии и нерегулируемой ситуации в Польше, в которой оказался его отец.

“Я хотел бы стать профессиональным футболистом, чтобы в будущем присоединиться к “Барселоне”. Без регулирования нашего статуса в Польше это будет очень сложно”- говорит молодой спортсмен.

А его отец добавляет: “Я не хочу снова разрушать жизнь своих детей. Когда мы бежали из Таджикистана, Мирзо было 10 лет. Сейчас он хотел бы начать карьеру футболиста, он знает язык, у него есть друзья. Как и дочери, которые тоже уже ходят в среднюю школу”.

На карту поставлены не только мечты его сына

Исломджон Саидов продолжает свою политическую деятельность в Польше. Среди прочего, он является представителем Национального альянса Таджикистана, коалиции оппозиционных партий, работающих в изгнании в Европе. Он участвует в конференциях по правам человека и демократии в Польше, организует протесты против нарушений прав человека в Таджикистане и оказывает помощь беженцам.

Власти Таджикистана прекрасно знают об этом.

“Мой брат потерял работу учителя средней школы, местные власти угрожают конфисковать дом и землю моего отца, перед его домом проходили акции протеста, его называли “предателем народа”. Родителей и родственников регулярно допрашивают в милиции”, — говорит Исломджон Саидов.

Сам он, отсутствующий в Таджикистане уже шесть лет, также находится под следствием в стране. В ноябре 2020 г. Государственный комитет национальной безопасности Таджикистана (бывший КГБ, орган службы безопасности) возбудил уголовное дело против Саидова. В интервью Gazeta Wyborcza Джамшед Ёров, таджикский юрист и директор Фонда «Бузургмера Ёрова», заявил, что в случае депортации в Таджикистан Саидов будет приговорен к лишению свободы сроком от пяти до семи лет.

В ходе последующего разбирательства в Совете по делам беженцев (в настоящее время дело находится на стадии передачи документов из Воеводского суда Варшавы в Совет) Совету важно учесть, что не только предыдущая политическая деятельность Исломджона Саидова — критика властей в Таджикистане — но и нынешняя, которую он продолжает на территории Польши, подвергает его преследованию в этой стране. Поэтому Саидов намерен выдвинуть этот аргумент.

Из сообщений на данный момент следует, что пока чиновники рассматривают заявление семьи Саидовых довольно поверхностно — отвергают аргумент беженцев об угрозе опасности от политической деятельности Исломджона, не подтверждают доказательства, о которых сообщила семья, но в то же время не проводят собственное расследование для получения информации.

Режим держится твердо

“Если меня депортируют, мне грозят годы тюрьмы и, возможно, пытки”, — говорит Исломджон Саидов. Такое уже случалось с его друзьями. Абддуло Шамсиддин был депортирован из Германии в Таджикистан в начале этого года и был приговорен к семи годам тюрьмы. Другой таджикский беженец Хизбулло Шовализода был депортирован из Австрии в 2020 году и был приговорен к 20 годам лишения свободы.

Правозащитные организации отмечают, что режим в Таджикистане, находящийся под влиянием России, становится все более репрессивным. Помимо повсеместных нарушений прав и свобод, прошлый год стал годом кровавого подавления протестов, проходивших в Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО), где власти подвергли преследованиям проживающее в регионе этническое меньшинство. Организация Human Rights Watch (HRW) в своем отчете за 2022 год сообщает, что с ноября 2021 года по июнь 2022 года по меньшей мере 40 человек были убиты в ходе подавления протестов, которые власти Таджикистана сочли “незаконными”. Репрессиям подверглись лидеры этнических меньшинств из ГБАО, а также журналисты и блогеры, освещавшие протесты. В том числе, таджикские власти за эти действия осудил и Европейский парламент.

HRW подчеркивает, что конфликт на границе Таджикистана с Кыргызстаном (в котором также есть жертвы) продолжается, оппозиционные деятели остаются в тюрьмах по политически мотивированным обвинениям, сохраняется насилие в отношении женщин и девочек.

Количество заявлений граждан Таджикистана о предоставлении международной защиты в Польше (это статус беженца или так называемая “дополнительная защита”) растет. В 2020 году их было 87, в 2021 году — 115, в 2022 году — 173, а в этом году (данные до 10 апреля) — 45. Положительных решений, однако, меньшинство. С 2020 года только четыре человека получили статус беженца, а всего за этот период 86 человек получили дополнительную защиту. С другой стороны, было 222 отказа и 101 списание (все данные охватывают период с начала 2020 года по 10 апреля 2023 года).

Источник:

Uchodźca z Tadżykistanu od sześciu lat żyje pod groźbą deportacji. «Nie chcę po raz kolejny rujnować życia dzieciom»

Поделиться:

Популярный

Похожие темы
Больше похоже на это

Еще четверо арестованы по делу о нападении на «Крокус Сити Холл»

По делу о нападении на концертный зал «Крокус Сити...

В ООН приняли резолюцию по прекращению огня в Секторе Газа

25 марта 2024 года Совет Безопасности ООН принял резолюцию...

Таджикские мигранты жалуются на задержания и пытки в России

После нападения на концертный зал «Крокус Сити Холл» таджикских...

Таджикистан попал в пятерку стран с самым грязным воздухом

Самый грязный воздух, по данным IQAir, в Бангладеше, Пакистане,...